Герой Советского Союза
Полковник

Баршт Абрек Аркадьевич

1919
-
2006
Награды
Ордена: "ЛЕНИНА" (10.04.1945), "КРАСНОГО ЗНАМЕНИ" (13.09.1943; 29.04.1957), "ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ"  1 (11.03.1985) и 2 (15.08.1944) СТЕПЕНЕЙ, "КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ" (23.07.1942; 30.04.1954).

Медали: "ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА", "ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ", "ЗА ПОБЕДУ НАД ГЕРМАНИЕЙ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941 - 1945 ГГ.".

 

 

 

Звания

Курсант.

Младший лейтенант.

Лейтенант.

Старший лейтенант.

Капитан (1945).

Майор.

Подполковник.

Полковник.

Должности

Командир звена.

Командир эскадрильи 118 отдельного корректировочно - разведывательного авиационного Киевского Краснознамённого ордена Александра Невского полка, 2 воздушной армии, 1 Украинского фронта (05.1945).

Биография

 

       Абрек Аркадьевич Баршт (2 декабря 1919, Старая Збурьевка, Херсонская губерния21 марта 2006, Санкт-Петербург) — участник Великой Отечественной войны, командир эскадрильи 118-го отдельного разведывательно-корректировочного авиационного полка (2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт), Герой Советского Союза, полковник.         
 
      Родился в семье служащего. Еврей. Окончил среднюю школу во Владивостоке. В РККА с 1938 года. Окончил Батайскую военную авиационную школу в 1940 году.

     В действующей армии с апреля 1942 года и с того же года член ВКП(б). К апрелю 1945 года совершил 365 боевых вылетов на разведку и корректировку артиллерийского огня. Его экипаж сбил 4 самолёта противника. Звание Героя Советского Союза присвоено 10 апреля 1945 года.

     После войны продолжал службу в ВВС. В 1949 году окончил Военно-воздушную академию. Командовал истребительным авиаполком МиГ-17 в составе Морской авиации Тихоокеанского флота. С 1965 года полковник А. А. Баршт — в запасе.

     Жил в Ленинграде (ныне — Санкт-Петербург). Работал начальником гражданской обороны крупного ленинградского завода[уточнить], начальником учебно-летной базы Российского государственного гидрометеорологического университета, возглавлял планерный клуб. Являлся вице-президентом Северо-Западного регионального управления Федерации любителей авиации России, руководителем Северо-Западного отделения всероссийского фонда «Победа-1945».

      Похоронен на Никольском кладбище Алекандро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.

      Сын — Владимир Баршт (род. 1946) гражданский лётчик, пилот первого класса. Летал на самолётах АН-2, вертолёте МИ-4, самолёте ИЛ-18, ТУ-154, ИЛ-86. Общий налёт более 20 тыс. часов. После окончания лётной деятельности работал генеральным представителем авиакомпании Россия в Болгарии.

      Сын — К. А. Баршт (род. 1950), литературовед, специалист по творчеству Ф. М. Достоевского и А. П. Платонова.

ЛИЧНАЯ СТРАНИЦА  на полковника БАРШТА АБРЕКА АРКАДЬЕВИЧА:

- создана:  руководитель проекта www.jewmil.com  "ВОИНЫ - ЕВРЕИ" Макс Персон;

- редактирование, дополнение - сотрудник проекта www.jewmil.com  "ВОИНЫ - ЕВРЕИ" Геннадий Чернаков;

- краткая информация  из "Списка евреев - военнослужащих лётного состава ВВС СССР, в годы Великой Отечественной войны."  (https://clck.ru/PuMeu  ) - сотрудников проекта www.jewmil.com   "ВОИНЫ - ЕВРЕИ" Григория Койфмана, Геннадия Чернакова.

 

В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ, НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ:

- провел успешных боевых самолёто - вылетов: 369, из них 28 - на корректировку артиллерийского огня, 29 - на визуальную раззведку, 79 - на сопровождение фоторазведчиков.

- сбил самолётов: 4.

Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА").

Дата рождения
__.__.1919; 1919; 02.12.1919
Место рождения
Украинская ССР, Николаевская обл., с. Старая-Збурьевка; Украинская ССР, Херсонская обл., Голопристаньский р-н, Старая Збурьевка; село Старая Збурьевка Херсонской области; Украинская ССР, Дрогобычская обл., Николаевский р-н, Голо-Пристаньский р-н, с. Старая Збурьевка; Украинская ССР, Николаевская обл., Голопристанский р-н, с. Старая Сбурьевка
Дата поступления на службу
10.12.1938
Место призыва
Владивостокский РВК, Приморский край, Владивостокский р-н
Воинское звание
мл. лейтенант; ст. лейтенант; капитан; подполковник; полковник
Воинская часть
179 иап ЗапФ (179 иап ЗапФ, 179 иап, ЗапФ); 179 иап 4 гв. тпад РГК (179 иап, 4 гв. тпад РГК); 179 иап (179 иап); 122 иап (122 иап); штаб 2 ВА (2 ВА); 17 завп (17 завп); 118 окрап (118 окрап)
Наименование награды
Орден Красной Звезды
Орден Красного Знамени
Орден Отечественной войны II степени
Орден Отечественной войны I степени
Герой Советского Союза (Орден Ленина и медаль «Золотая звезда»)
Медаль «За боевые заслуги»
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
 

Баршт Абрек Аркадьевич
Учетно-послужная картотека
Дата рождения: 02.12.1919
Место рождения: Украинская ССР, Николаевская обл., Голопристанский р-н, с. Старая Сбурьевка
Дата поступления на службу: 10.12.1938
Воинское звание: полковник
Наименование воинской части: 17 завп,179 иап,118 окрап
Дата окончания службы: 06.02.1965
Награды: Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

 

 

 

Приложение:
 
1. Биография ,  Л.Е.Шейнман, г. Ижевск; Источники: Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Т.1. М., 1987 Герои твои, Херсонщина. Симферополь, 1980 Механиков Л.П. Полет: Воспоминания.-Харьков,2001 Очерки еврейского героизма. Том 1. Киев-Тель-Авив, 1994. Свердлов Ф.Д. В строю отважных.-М.:«Книга и бизнес»,1992; ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/QkkvD  );
 
              Баршт Абрек Аркадьевич - командир эскадрильи 118-го отдельного разведывательно-корректировочного авиационного полка (2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт), майор.
               Родился 2 декабря 1919 года в селе Старая Збруевка, ныне Голопристанского района Херсонской области (Украина), в семье военнослужащего (отец - политработник, мать - военный врач). Еврей. В 1934 году переехал с родителями во Владивосток. Окончил среднюю школу во Владивостоке. Учебу в школе с 1937 года совмещал с занятиями в аэроклубе, который окончил осенью 1938 года.
 
               В Красной Армии с 1938 года. В том же году поступил в Читинскую летную школу пилотов. Позже она была переведена в Батайск. Учился вместе с будущим Героем Советского Союза Петром Харитоновым.
 
              В 1940 году окончил Батайскую военную авиационную школу летчиков, получил звание младшего лейтенанта. Был победителем первенств военных училищ Северо-Кавказского военного округа 1939-1940 годов по боксу в полулегком весе.
 
              В дальнейшем служил в Бийске в качестве летчика-инструктора в одном инструкторском звене с Алексеем Маресьевым. Подготовил много квалифицированных летчиков. После начала войны был направлен в запасной авиаполк для переподготовки летчиков на новые для них самолеты – «МиГи» и «Харрикейны», полученные по ленд-лизу. Неоднократно подавал рапорты об отправке в действующую армию.
 
              В апреле 1942 года прибыл на фронт под Ржев в 179-й истребительный авиационный полк, летавший вначале на «Харрикейнах», а затем – на «Яках». Первые боевые вылеты совершил в апреле 1942 года. Один и в группе Баршт вылетал на самолетах «Як-1», «Як-7б», «Як-9» на разведку и обнаруживал скопления вражеских войск, по которым затем наносила удары бомбардировочная авиация. Вылетал также на сопровождение штурмовиков, на прикрытие наземных войск.
 
             В боях совершенствовалось его мастерство. Он стал командиром звена, потом эскадрильи. Был одним из основателей метода корректировки артиллерийского огня с истребителя, которым в совершенстве овладел сам и обучил лётный состав своей эскадрильи. С мая 1942 года до конца Великой Отечественной войны эскадрилья А.А.Баршта совершила около 1500 боевых вылетов, обеспечив нанесение противнику крупных потерь.
 
             Сам А.А.Баршт совершил к моменту представления его к званию Героя Советского Союза 365, а к концу войны - 369 боевых вылетов, из них 28 - на корректировку артиллерийского огня, на визуальную разведку – 29, на сопровождение фоторазведчиков – 78. По его данным было уничтожено более 50 вражеских танков, более 15 артиллерийских батарей, много живой силы противника. Сбил 4 самолета противника. В воздушных боях он был дважды ранен.
 
            Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за успешное выполнение ответственных боевых заданий, проявленные при этом личное мужество и героизм, майору Баршту Абреку Аркадьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№5997).
 
            После войны продолжал службу в ВВС. В 1949 году окончил Военно-воздушную академию. Служил в Прикарпатском военном округе, в Китайской Народной Республике в качестве командира 282-го истребительного авиационного полка Миг-15бис (с июня 1953 до конца 1954 года), командовал истребительным авиаполком МиГ-17 в составе Морской авиации Тихоокеанского флота, служил начальником отдела боевой подготовки истребительной дивизии ПВО на Сахалине. В дальнейшем служил старшим инспектором авиации в армии ПВО в Ленинграде (ныне – Санкт-Петербург). С 1965 года полковник А.А.Баршт – в запасе.
 
             Жил в Ленинграде (ныне – Санкт-Петербург). Работал начальником Гражданской обороны крупного ленинградского завода, начальником учебно-летной базы Российского государственного гидрометеорологического университета, возглавлял планерный клуб. Являлся вице-президентом Северо-Западного регионального управления Федерации любителей авиации России, руководителем Северо-Западного отделения всероссийского фонда «Победа-1945». Скончался 21 марта 2006 года. Похоронен на Никольском кладбище Алекандро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
 
             Военный летчик 1-го класса. Награжден орденом Ленина (10.04.1945), двумя орденами Красного Знамени (13.09.1943; 29.04.1957), орденами Отечественной войны 1-й (11.03.1985) и 2-й (15.08.1944) степени, двумя орденами Красной Звезды (23.07.1942; 30.04.1954) , медалями.
Отрывок из книги А.В.Станкова «Поршневые истребители «ЯК» периода 1941-1945 гг. в полках ВВС»:
 
            Абрек Аркадьевич Баршт — командир разведэскадрильи на «яках». Опытный пилот и воздушный разведчик. Именно за разведвылеты он получил звание Героя. Несмотря на то, что при разведке и корректировке запрещено вступать в воздушный бой, ситуация иногда вынуждает принимать вызов или обороняться.
 
           На «Яке» — «акуле» удалось сбить только один самолет. Это был ведущий большой многоярусной группы «фоккеров» — FW 190D-9 из VI./SG 77. Герой-летчик вспоминает этот вылет: «...Поздней осенью 1944 г. группа самолетов 118-го ОКРАП была переброшена на Южный фронт 1-го Украинского фронта в район западноукраинского города Чортково. Расположившись близ села Глыбоке Място, лежавшее внизу между возвышенностями, мы приступили к полетам в этом районе.
 
           В один из ясных дней декабря 1944 г., уже совершив два боевых вылета, я получил задание на сопровождение трех Ил-2-фоторазведчиков в район Станислава (ныне Ивано-Франковск). Это было сложное задание. Дело в том, что фотографирование производилось с высоты 2000 м, а Ил-2 на такие высоты не рассчитаны — снизу они беззащитны. Да еще на боевом курсе звено размыкалось по фронту, чтобы с одного захода заснять пошире.
 
           Вылетев четверкой на это ответственное задание, я постоянно думал о ненадежности прикрытия двумя парами. Боевой порядок в этой ситуации мы построили таким образом: пара — ст. лейтенант Матосов с ведомым Любимовым — непосредственное прикрытие («вратари» на нашем жаргоне), а я с ведомым Сережей Гордадзе — верхний эшелон. Мы держались выше метров 500-800, маневрируя, чтобы сохранить скорость, с фланга на фланг. Погода была ясной. В середине дня солнце было на юге, а маршрут «илов» над целью шел с юга на север. Поэтому мы старались держаться так, чтобы внезапная атака со стороны солнца была исключена.
 
            Вот мы подошли к развороту «илов» на боевой курс — «илы» начали размыкание. И...! Влево, градусов на 30 я увидел три четверки со стороны противника на встречном курсе — истребители. Строй противника — колонна четверок с небольшим пеленгом с двух сторон от первого звена и небольшим превышением каждой группы, идущей левее и правее. Идут чуть ниже нас.
 
            Нас они, видимо, еще не заметили. «А когда заметят, то вряд ли кто-нибудь из нас уйдет...», — подумалось мне в те секунды. Я командую: «Борис (Матосов) — остаешься с «илами», а я — атакую фрицев!» Пользуясь моментом слепоты противника (у меня солнце сзади), на встречном курсе атакую ведущее звено. Газ полный и с небольшим снижением, поэтому скорость хорошая. Сразу видно, что противник не очень опытный. Ведущее звено, резко маневрируя, стало разбегаться кто куда, ведомые звенья также потеряли строй, а мы с Сережей за счет скорости сделали боевой разворот и оказались сзади и выше черт знает какой «каши», состоящей из «фоккеров»...
 
           «Илы» ушли на свой маршрут, не замеченные немцами, а мы повторили атаку по подходящему верхнему ФВ-190. Однако я не смог вывернуться на него — слишком круто, а Сережа, поскольку шел сзади, сумел обстрелять его и, по-моему, удачно, а затем пошел за мной. Ниже я увидел другого «фокку» — длинноносого, с желтым коком и угольником на борту и сверху под ракурсом 1/4 слева с дистанции 200 м открыл по нему непрерывный огонь. «Ф» беспорядочно кувыркаясь, стал падать со шлейфом дыма...
 
            Оглянувшись, я не увидел Гордадзе. Позднее выяснилось, что я слишком резко выполнил маневр и Сергей не удержал строй, потеряв меня. Он прошел, разыскивая меня, на север, затем вернулся к «илам», проводил их до базы вместе с парой Бориса. «Илы» задачу свою выполнили.
 
           ...Наверное, в нашем районе еще шел воздушный бой, потому что ко мне вдруг пристроился одинокий Ла-5 с красным коком.
 
              Ниже нашей, внезапно созданной пары, я увидел звено Ме-109 и пошел в атаку сзади – сверху на параллельном курсе. Эти ребята оказались грамотными: они пошли со снижением и пары разомкнулись метров на 200 (я, допустим, атакую правую — меня бьет левая, или наоборот). По привычке оглянувшись на ведомого, я увидел, что он круто уходит от меня. Чем-то, видимо, я ему не понравился. А может, своих увидел — не знаю.
 
              Однако, пока я соображал, обстановка слегка переменилась: за это время «худые» сделали крутые горки и теперь уже они оказались надо мной и немедленно с двух сторон атаковали, поджидая удобного момента вползания в прицел. Я никогда не проигрывал для себя такой вариант боя, но поступил по-своему правильно — резко убрал газ и облегчил винт, одновременно делая переворот. Но ручку на себя подтягивать не стал и вверх колесами шел прямо со снижением и обратной перегрузкой. Фрицы, наверное, развернулись, желая найти меня после переворота «по правилам». Я их больше не видел.
 
               Через несколько секунд, оказавшись в отвесном пикировании, я глянул на показатель скорости — 750 км/ч! Я ужаснулся: сейчас должна оторваться обшивка на крыльях! Боясь создать разрушающую перегрузку ручкой, я осторожно стал выбирать триммер. Самолет потихоньку стал выходить на горизонт.
 
               Очень переживал за двигатель — выдержит ли раскрутку в этом диком пике. Но матчасть работала исправно до аэродрома...»
Биография предоставлена Л.Е.Шейнманом (г. Ижевск)
    Источники: Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Т.1. М., 1987 Герои твои, Херсонщина. Симферополь, 1980 Механиков Л.П. Полет: Воспоминания.-Харьков,2001 Очерки еврейского героизма. Том 1. Киев-Тель-Авив, 1994. Свердлов Ф.Д. В строю отважных.-М.:«Книга и бизнес»,1992
 
 

2. С сайта "Герои страны".  

 

3. "На рассвете - тревога!"

               Родился я на Украине в селе Старая Збурьевка Голопристаньского района Херсонской области. В нашем районе родилось 14 Героев Советского Союза, в том числе дважды Герой Петр Покрышев. Видимо, в этих местах что-то природное способствует таким урожаям...
 
               Отец мой, Аркадий Исаакович Баршт, происходил из семьи еврея-землепашца, родом из Каховки. Он окончил зубоврачебное училище, во время революции был начальником милиции в Херсоне, а затем вместе с красноармейцами ушел в Одессу. Там его ранило, при перевязке раны в спешке оставили в ней тампон. Началось загноение, и рука высохла.
 
                У отца рано проявились литературные способности. Он стал внештатным корреспондентом «Черноморской правды», затем заочно окончил факультет журналистики и возглавлял в Одессе литературное объединение «Потоки Октября». В это ЛИТО входили молодые тогда Киршон, Кирсанов и Багрицкий. Последний за глаза называл это объединение «Потоки патоки»...
 
                 Журналистская профессия бросала отца из города в город: Одесса, Орел, Воронеж, Владивосток. В 1938 году во Владивостоке я окончил среднюю школу и одновременно местный аэроклуб.
 
                 В то время немцы выдвинули лозунг: «Воздух — немецкая стихия. Дадим Германии 70 тысяч летчиков!» Тогда в СССР был брошен клич: «Дадим стране 150 тысяч!» Все ребята — выпускники нашего аэроклуба подали документы в Читинское истребительное авиационное училище. Я был одним из них.
 
                 В 1939 году нашу авиашколу перевели под Ростов, в городишко Батайск. В 1940 году я успешно окончил училище и стал работать инструктором, обучая курсантов в одном звене с С. Шаховым и А. Маресьевым, впоследствии Героем Советского Союза, на двухместных учебно-тренировочных истребителях УТИ-4.
 
                 21 июня 1941 года был очень тяжелый день: я сделал 75 посадок, вымотался так, что, как сейчас помню, в уме не мог сложить 7 и 8 — пальцы загибал. К вечеру мы вздохнули свободно: 
 
— Завтра выходной, выспимся как следует.
 
                 На рассвете — тревога! Команда: «Рассредоточить самолеты». Мы решили, что это учебная тревога и жутко разозлились: «Даже в выходной покоя нет». К самолетам доставли боекомплект. Был отдан приказ: принуждать пролетающие самолеты к посадке. Если не выполнят — сбивать. Тогда мы подумали: «Что-то неладно». Наше звено дежурило, и мы поднялись в воздух. Вскоре заметили летящий ЛИ-2, заставили его сесть. Пилот выскочил из кабины разъяренный:
 
— Вы что здесь, с ума посходили?! У меня же раненые из Севастополя!
 
                 Но тогда мы еще не знали, что это были первые жертвы немецких бомбардировок. Выступление Молотова я услышал позже, в 10 часов утра.
 
                 Вскоре инструкторов стали отправлять на фронт: сначала первую группу (в ней был и Маресьев), потом вторую, где был я. Но на фронт мы не попали: с полдороги нас завернули и отправили в Пермь, где формировался 27-й запасной полк. Это была авиационная часть, в которой летчики запаса осваивали современные самолеты: МИГ-1, английский истребитель «хаукер-харрикейп». Через этот полк прошли знаменитые 1-й, 9-й Гвардейские авиационные полки и другие части.
 
Я рвался на фронт — командование отказывало.
 
                И все-таки в начале 1942 года я уже был на фронте под Москвой. Мы воевали на «харрикейпах», затем на ЯКах (ЯК-1, ЯК-7, ЯК-9) и занимались главным образом разведкой и сопровождением корректировщиков.
 
                В начале 1944 года меня перевели во вновь организующийся 118-й отдельный корректировочно-разведывательный полк, состоящий из корректировочной и истребительной эскадрилий. Командиром полка был Герой Советского Союза Петр Федорович Сыченко, а меня назначили командиром истребительной эскадрильи. Наша эскадрилья должна была охранять в воздухе самолеты-корректировщики. Как правло, вылетали парами: корректировщики сопровождало два истребителя. Немцы сразу догадывались, что идет разведка их позиций, и поднимали в воздух свои самолеты. В результате разведка или корректировка срывались. У меня был к тому времени накоплен большой опыт сопровождения корректировщиков, и я предложил выполнять корректировку с истребителей. Мою идею поддержали начальник разведки артиллерии 1-го Украинского фронта Семен Дмитриевич Заика и офицер связи разведотдела Гилель Авсеевич Мирлин. Теперь, увидев в воздухе только два истребителя, немцы считали их обычной патрулирующей парой и не придавали им никакого значения. Эскадрилья корректировщиков стала заниматься только фоторазведкой. Результаты освоения новой методики были впечатляющими: за все время боевых действий полк не потерял ни одного самолета.
 
                   За войну я сделал, по официальным данным, 364 боевых вылета. Нашей главной задачей было обеспечение безопасности корректировщика или доставка данных разведки. При сопровождении корректировщика свобода маневра «мессершмиттов» была значительно больше, чем у наших самолетов. Воздушные бои были жестокими, обыкновенно с численным перевесом противника до 3-4-х раз.
 
                   В конце лета 1943 года мы получили боевое задание: произвести разведку немецких аэродромов. На обратном пути нашу пару — мой самолет и самолет моего друга Сережи Гордадзе — атаковали восемь немецких самолетов. Завязался бой. Меня подбили. Пришлось выпрыгивать. Пока спускался на парашюте, немцы стреляли по мне из пулеметов, однако приземлился я благополучно, хотя паршют был как решето. Потом мы разрезали его на полосы, и весь полк щеголял в белых шелковых кашне.
 
                   С тем же Сережей Гордадзе мы вели тяжелейший бой на Западной Украине. Наше звено — четверка истребителей — прикрывала два ИЛ-2, производивших фоторазведку противника. Навстречу нам вылетело три звена фашистских истребителей - 12 самолетов! В этом бою мы сбили два из них. Задание было выполнено.
 
                   О присвоении мне звания Героя я узнал так. К нам на фронт прибыл стажер из Военно-воздушной академии. Стали знакомиться. Представили меня.
 
— Командир второй эскадрильи Баршт.
 
— А, это тот, которого к Герою представили.
 
Я остолбенел: «Что он там про Героя сказал?» Потом командир полка объяснил:
 
— Да сам знаешь, как у нас с этим, пока до правительства дойдет... Как еще там решат...
 
Приказ о награждении пришел позже: 10 апреля 1945 года.
 
                   Наша эскадрилья была интернациональной. На фронте человека оценивали по тому, как он воюет. О национальности и не вспоминали. Со мной кроме грузина Гордадзе служили евреи Лапин и отличный летчик, рано погибший Миша Вайнберг, армянин Пахлеванян, украинцы Бабий и Максименко, русский Рагулин, белорус Бутома. Командир первой экскадрильи Герой Советского Союза Агзам Валеев был татарином. Всех нас объединяла ненависть к фашизму.
 
                  А что такое фашизм, мы знали не понаслышке. В апреле 1942 года я впервые оказался на освобожденной территории, в деревне Спас-Загорье, под Малоярославцем. Разместили нас по деревенским избам. У нашего хозяина деда Степана была внучка — молодая красивая женщина. Мы — летчики — молодые, бравые, а она на нас — никакого внимания. Утром уходим — молча сидит у окна, перебирает тряпки; приходим вечером — та же история. Мы к деду: «Что это у тебя внучка такая молчунья?» Дед и рассказал. Был у его внучки сын, грудной ребенок. Пришли немцы. Начался «новый порядок». Крестьян стали выгонять на принудительные работы. Внучка стала объяснять офицеру, что не может оставить грудного ребенка.
 
                  Офицер выслушал и согласился:
 
— Да, маленький ребенок требует ухода, мать не может оставить его и уйти на работу.
 
Помолчал, подошел к матери, взял ребенка за ножки, размахнулся, и размозжил его голову о печку.
 
— Теперь можно идти на работу, никто не мешает.
 
Бедная женщина лишилась рассудка.
 
                 Еще много раз я был свидетелем фашистских зверств... Пусть нынешняя молодежь не забывает, что если бы не Победа, то отец любого из них мог оказаться на месте этого ребенка. Чтобы этого не произошло, сражались мы с моими товарищами.
Это была личная борьба каждого.
 

3. Звезда со сколотым лучом, или как авиамеханик спас жизнь летчику Абреку Баршту

Литературовед Константин Баршт вспоминает о своем отце – Герое Советского Союза Абреке Барште, летчике-истребителе, совершившем в годы Великой Отечественной войны более четырехсот боевых вылетов.

С петербургским литературоведом, доктором наук Константином Барштом мы встретились пару месяцев назад в Пушкинском доме, где он работает над изучением и изданием рукописей и произведений Ф. М. Достоевского. Константин Абрекович листает в ноутбуке отсканированные фотографии из семейных альбомов. «Родители поженились во время войны, в 1944 году, – вспоминает он, показывая одну из фотографий, – еще до того, как Абрек Аркадьевич стал Героем Советского Союза. Мама рассказывала, что, когда они в Москве пришли в ЗАГС, сотрудница их зарегистрировала, но строго сказала: «Страна в опасности, а вы чем занимаетесь...» Родители очень друг друга любили, прожили вместе более 60 лет, умерли в один год».

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаАбрек и Елена Баршт, 1945 год


Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаМолодые и влюбленные – Абрек и Елена Баршт, 1945-й


Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаПоследний снимок Абрека Баршта с женой

Звезда со сколотым лучом

– Отец с юности любил авиацию, как все дети в 30-е годы бредил Чкаловым. В Военно-воздушную академию он поступил уже после войны, – рассказывает Константин Баршт. А в 1938 году, когда они жили во Владивостоке, отец окончил среднюю школу и одновременно местный аэроклуб. Вот что он писал в воспоминаниях: «В то время в СССР был брошен клич: "Дадим стране 150 тысяч летчиков!" Все ребята – выпускники нашего аэроклуба – подали документы в Читинское истребительное авиационное училище. Я был одним из них. В 1939 году нашу авиашколу перевели под Ростов, в городишко Батайск. В 1940 году я успешно окончил училище и стал работать инструктором в одном звене с Алексеем Маресьевым, впоследствии Героем Советского Союза».

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаПеред отправкой на фронт: 21-летний лейтенант Абрек Баршт с родителями

Как только началась война, их всех, естественно, сразу призвали, да они и сами рвались на фронт. Отец воевал бок-о-бок с французскими летчиками из эскадрильи «Нормандия-Неман», хорошо знал их лично, а с одним из них, Жозефом Риссо (1920 – 2005), много лет переписывался и после войны.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаЛетчик «Нормандии-Неман» Жозеф Риссо – однополчанин и многолетний друг Абрека Баршта
Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаНа фронтовом фото Абрека Баршта его рукой написано: «Я и сам бы с тобою слетал, да с рассветом мне в бой уходить...», – слова из песни к фильму «Жди меня», 43-й год

Вот, кстати, эта фотография сделана на фронте, – продолжает Константин Баршт. – Обратите внимание, и на отце ленд-лизовская английская летная куртка – там на воротнике написано «Лондон». Такие куртки выдавали пилотам вместе с самолетом. Отец летал на английском «Хоукер Харрикейне». У этого самолета был один недостаток – своими очертаниями он походил на немецкий истребитель «Мессершмитт-109». Бывало, что обстреливали и свои. Но эту особенность самолета и эксплуатировали: отец не раз летал в немецкий тыл как разведчик. Он не был суеверным человеком и летал на самолете под 13-м номером. За годы войны отец совершил более 400 боевых вылетов.

У Абрека Аркадьевича было много медалей и девять орденов, среди них орден Ленина и два ордена Красной звезды, один из которых, это видно на фотографии, со сколотым лучом: когда его самолет попал под обстрел, немецкий осколок отколол эмаль, а сам он был тогда легко ранен. Все награды отца хранятся у нас в семейном архиве.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаВоенная фотография Абрека Баршта, у него на груди орден Красной звезды с лучом, сколотым немецким осколком Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаФотография Аркадия Баршта 1945 года с надписью его рукой: «Моей дорогой замечательной маме»

О пользе здорового образа жизни

– Абрек Аркадьевич был не только отличным летчиком, но и хорошим спортсменом, – продолжает Константин Баршт. – Отец всегда был сторонником здорового образа жизни, спиртного в рот не брал, хотя во время войны после полетов им полагались «наркомовские» сто грамм для снятия стресса. Так отец эти фронтовые сто грамм всегда отдавал авиамеханику – разумеется, механик его буквально боготворил. Отец говорил, что его авиамиханик был немного похож на механика Макарыча из фильма «В бой идут одни "старики"». Этот механик тоже был уже немолодой человек, относившийся к отцу как к сыну. Чтобы уберечь своего летчика, этот механик как-то снял со сбитого «Мессершмитта» бронеспинку и поставил отцу в самолет, как вторую, помимо штатной. И эта вторая бронеспинка спасла отцу жизнь – однажды осколок снаряда от зенитки пробил одну бронеспинку и застрял во второй. Если бы этой мессершмиттовской бронеспинки там не было, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаАбрек Баршт на спортивных соревнованиях

Военный, ненавидевший войну

– Абрек Аркадьевич почти ничего не рассказывал о войне, не любил об этом говорить, видимо, у него остались об этом очень тяжелые воспоминания. Несмотря на то, что его действия на фронте, судя по количеству наград, были в высшей степени эффективными, он ненавидел любое насилие. Например, терпеть не мог охоту. Как-то он рассказывал: «Один раз я был на охоте с товарищем, выстрелили в зайца – заяц закричал человеческим голосом. Я бросил ружье и ушел».

Даже после четырех лет войны с Германией у него не было никакой ненависти к немцам. Помню случай, когда я в раннем детстве после просмотра какого-то фильма про войну начал говорить – а вот немцы... Он меня остановил и внушительно произнес: «Не немцы, а фашисты». Был, как сейчас бы сказали, очень политкорректным, и в этом вопросе всегда делал различия.

Несмотря на все его коммунистические идеалы (а он, как и его родители, всю жизнь был убежденным коммунистом-ленинцем), было в его модели поведения что-то от подвижничества: интернационалист, кристально честный, бескорыстный, абсолютный бессребреник. Например, когда он работал в фонде поддержки Героев Советского Союза – в последние годы жизни он был председателем этого фонда, – к нему приставили шофера. Отцу показалось, что шоферу мало платят, так он по собственной инициативе доплачивал водителю из своей зарплаты.

Из семьи раввинов – в революцию

– Отец был родом из интеллигентной семьи, – продолжает Константин Баршт. – Мой дед – профессиональный журналист и писатель, а также музыкант-любитель Аркадий Исаакович Баршт, в 1920-е он был руководителем Одесской ячейки РАПП. Я его видел один раз незадолго до его смерти. Есть у нас семейное предание, что отцом Аркадия Исааковича был херсонский раввин.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаОтец Абрека Баршта – писатель Аркадий Баршт, по семейному преданию, сын херсонского раввина

Оба – и дед, и бабушка – были пламенными революционерами. Даже своего единственного сына – моего отца – они назвали Абреком, видимо, отдавая дань революционной моде. Отец родился в 1919 году, в то время и в последующие годы в рамках «культурной революции» было принято давать детям имена типа «Севморпутина» или «Красный металлист». Точно не знаю, но могу предположить, что имя отца образовалось таким же образом. Может быть, тут соединилось кавказское значение слова «абрек» – удалец, храбрец, рыцарь – и, аббревиатура, включавшая в себя первые буквы слов «большевизм», «революция», «коммунизм».

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаАнна Баршт – мать Абрека Баршта

Дед – Аркадий Исаакович – воевал в Гражданскую, в результате ранения у него не действовала рука, что, впрочем, не помешало ему в годы Великой Отечественной работать военным журналистом.

В 30-е годы родители отца, как многие старые большевики, попали под репрессии, хотя, к счастью, выжили. Аркадий Исаакович был вместе с семьей выслан из Москвы (где он работал выпускающим редактором в «Известиях») сначала в Воронеж, а потом на Дальний Восток, где мой отец и провел свое детство. Там было очень трудно – в ссылке они просто голодали. Отец даже ходил к одноклассникам обедать, разумеется, по приглашению. Он с юмором рассказывал, что даже график составлял, к кому когда идти.

Бабушка до конца жизни была большим советским патриотом, я помню, когда я был маленький, она объясняла мне, что лучшие в мире автомобили – советские, что бы там ни говорили наши враги.

Дальневосточная эпопея

– После Великой Отечественной войны мой отец снова оказался на Дальнем Востоке, и опять при драматических обстоятельствах. Окончив летную академию, отец поехал служить на Дальний Восток после ареста своего тестя – Мариана Эдуардовича Опица – моего другого дедушки, маминого отца, который был не только силезским немцем, но, к несчастью, еще и бароном. А посадили его за антисталинские реплики и другие фронды, которые он себе позволял. Опица арестовали в 1946 году, сразу после войны, и судьба его сложилась очень тяжело. Восемь лет он провел в Экибастузском лагере, где сидел в одно время с Солженицыным. Там Мариан Эдуардович заболел туберкулезом, его «сактировали» и выпустили умирать, разрешив жить в Сибири. Он поселился в Уфе и иногда тайком приезжал в Москву. Я его один раз видел – мне было лет шесть, но я хорошо его запомнил.

Так что фактически, отец уехал служить на Дальний Восток из-за ареста тестя. Он, видимо, решил, так: раз у меня тесть враг народа, нужно «компенсировать» это очередным подвигом. Академию он окончил блестяще, с медалью, и как выпускник с красным дипломом получил право самостоятельно выбрать себе место службы. Отец сначала выбрал город Станислав, нынешний Ивано-Франковск в Западной Украине, а оттуда уже перевелся на Дальний Восток.

Еврейский вопрос

– После окончания летной академии карьера моего отца складывалась очень непросто, – продолжает Константин Баршт. – Но мне трудно судить, сыграл ли тут роль пресловутый «пятый пункт». Знаю, что большое отрицательное влияние на служебное поприще отца имел в первую очередь арест и заключение в ГУЛАГ его тестя, о котором я рассказал. Судите сами: году к 1950-му отец был уже подполковником, выпускником военной летной академии с золотой медалью, с дипломом с отличием, да еще и Героем Советского Союза. Был ему к этому моменту 31 год. Ну, как вы думаете, какая должна была быть карьера у такого военного в 31 год и с таким послужным списком? Возможно, до генерала авиации. Многие его товарищи по училищу с такими данными стали маршалами, генерал-полковниками, генерал-лейтенантами – я их видел, общался с ними. Отец там один был полковник – среди всех этих генералов, своих близких друзей и товарищей. Так что я только таким образом могу об этом говорить, а как там этот механизм осуществлялся, об этом мне трудно судить.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаАбрек Баршт (третий слева) с однополчанами во время службы на Дальнем Востоке

Самолеты навсегда

– Отец уволился из армии при Хрущеве, в 1962 году, – продолжил Константин Баршт. – Хрущев считал, что стране не нужно столько авиации: у нас, говорил он, сейчас есть ракеты – так зачем на авиацию столько денег тратить? И авиационные части стали сокращать, самолеты буквально распиливали на металлолом. Я своими глазами ребенком видел полсотни Ил-28, стоявших в ряд уже со снятым оборудованием, ужасная картина...

В 1962 году отец получил приказ расформировать свой авиационный полк. Тогда он поехал к командующему Дальневосточным округом, положил на стол рапорт об увольнении и сказал – я свой полк расформировывать не буду, пусть этим занимается кто-то другой, а я не хочу всё это видеть. И уволился из армии.

После этого он работал преподавателем в Гидрометеорологическом институте, но с небом, которое, фактически, было его религией, так и не смог расстаться. Отец много лет руководил Ленинградским аэроклубом, знаете, есть такой спортивный аэродром «Горская» под Петербургом? Был и директором планерного клуба, и инструктором, учил детей летать, прыгать с парашютами. Авиация – это было дело всей его жизни.

Я сам как-то попросил отца разрешить мне прыгнуть с парашютом, хотелось попробовать. Но тот меня не пустил: сказал, что я должен пройти шестимесячные курсы, таков порядок. А у меня тогда просто не было на это времени. А всякие такие штуки, что я, мол, тебя пропихну как «своего человека», – это ему было совершенно несвойственно. Он не признавал никакого блата, никакого – «рука руку моет». В этом был последователен во всех делах, больших и малых.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаАбрек Баршт (слева) с космонавтами Германом Титовым и Владимиром Комаровым

Вот кстати любопытная фотография того времени – это Абрек Аркадьевич с космонавтами Титовым и Комаровым. Отец некоторое время был на общественных началах председателем Клуба юных космонавтов во Дворце пионеров и пригласил космонавтов встретиться с ребятами. Фотография года 62-63-го, а погиб Комаров в 67-м.

Политинформация для Билла Клинтона

Как ни странно, в начале 90-х отец воспринял распад СССР относительно спокойно, даже с юмором, точнее с некоторым сарказмом. Он разводил руками и говорил: «Я Герой Советского Союза – а Советского Союза-то и нет. И чего же я герой?» Мы с мамой отвечали ему: «Ты – Герой России». «Ну, ладно, – соглашался он, – пусть России».

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаГерой Советского Союза Абрек Баршт, 2000 год

В мае 1995-го года Абрека Абрамовича, как участника Парада победы в 1945 году, пригласили в Кремль на празднование 50-летия победы в Великой Отечественной войне. Был устроен прием, в котором принимал участие и тогдашний президент США Билл Клинтон. И когда ветеранов представили Клинтону, отец, который немного говорил по-английски, обратился к американскому президенту с речью, что вот, дескать, мы вместе воевали против фашистов, и сегодня нам пора уже прекратить распри. В общем, в свойственном ему стиле, провел для Клинтона целую политинформацию, чем потом гордился и с удовольствием об этом говорил.

Евреи на войне летчик Абрек Баршт воспоминания сынаОдна из последних фотографий Абрека Баршта

Мемуары Абрека Баршта

– В последние годы жизни отца я уговаривал его написать мемуары: не только о войне, но и о его детстве в Херсоне, в Одессе, во Владивостоке. Отец написал, правда, не закончил, но то, что он написал, по-моему, очень интересно, Мемуары Аркадия Баршта небольшие – примерно восемь авторских листов. Почерк у него был ужасный, хуже, чем у Достоевского, рукописями которого я занимаюсь, но текст уже переведен в набор. Мечтаю увидеть мемуары Абрека Аркадьевича опубликованными в виде небольшой книжки с фотографиями. Думаю, он это заслужил.

Беседовала Елена Янкелевич

Статьи

Видео

Забытый генерал Яков Крейзер
24.09.2019
Доктор Саша
24.09.2019
Наука побеждать Подвиг комбата
07.08.2019